| Schatten | Дата: Суббота, 22.08.2015, 03:00 | Сообщение # 1 |
 Протектор
Группа: Сенешаль
Сообщений: 168
Статус: Offline
| Экбатаны, октябрь 324 года до н.э.
Это ты… Ты снова со мной, Сандрос… Прости, я должен стоя приветствовать тебя, царь… Но я не могу подняться. Эта лихорадка, эта боль… они измучили меня. Я так слаб… Но ты не волнуйся за меня, Сандрос. Я выстою. Я обязательно выстою в этой борьбе. Ты придаёшь мне силы, как придавал их всегда… в походах, в битвах… Я и в этот раз не подведу тебя, мой царь…
Как устало ты выглядишь, филэ… Нелегка ноша власти, а я не могу поддержать тебя… Отдохни, возлюбленный, хилиархи сделают всё за тебя. Они преданны тебе, как и армия, и готовы положить за тебя жизнь. И я готов сделать это ради тебя – в любое мгновение, когда понадобится. Моя жизнь, моя судьба – для тебя.
Я часто вспоминаю битву с маллами… Я был так зол на тебя, Александр, что ты не позволил мне быть рядом, биться плечом к плечу с тобой. А потом… потом тебя принесли еле живого, с ужасной раной в груди. О боги, я тогда чуть с ума не сошёл! Мне было так страшно за тебя, любимый… Я в те дни не отходил от тебя, всё молился. А теперь вот ты сидишь со мной… И так мне тепло на душе от этого… Люблю, как же я люблю тебя, филэ…
А потом разошёлся слух, что ты мёртв. Солдаты не верили нам – и тогда ты устроил торжественное шествие по городу – в честь победы. Ты ехал верхом, принимая почести… Но лишь я один видел, как нелегко тебе это даётся. Лишь я видел капли пота на твоём лбу, то, с каким трудом ты держишься в седле. Сердце моё рвалось на клочья от страданий, которые ты испытывал, от сострадания к тебе… Только тогда, когда тебя уже никто не мог видеть, ты сошёл с лошади и без чувств упал мне на руки. Я держал тебя в объятиях, спрятав лицо в твоих влажных волосах, и плакал от боли и гордости за тебя, любовь моя…
Как холодны ладони твои, филэ… Но я помню… помню, как обжигали они меня… и я таял, будто податливый воск в твоих руках… Я вдыхал твой запах – запах полевых цветов после дождя – и у меня кружилась голова… Я погружался в бездонную глубину твоих жемчужно-серых глаз… падал в них, не достигая дна… растворялся, становясь частью тебя… И губы… жаркая, пьянящая сладость твоих губ… Поцелуи… всегда такие разные… Лёгкие, словно прикосновения крыльев бабочки… неспешные, ласкающие… жадные, торопливые, сводящие с ума… И я тоже любил целовать тебя, мой филэ, ты помнишь? Скользить губами по твоему прекрасному телу, упиваться его пьянящим ароматом, чувствовать нарастающую дрожь желания… Мы любили друг друга с такой нежностью и такой страстью. Нежная бархатистая кожа бёдер… Сильные ладони на моём теле… Сердце, рвущееся из груди… Хриплое, прерывающееся дыхание… Мышцы, сведённые судорогой наслаждения… А потом – прохладный шелк простыней, восхитительная усталость, твоя голова на моём плече, запах дождя…
Я помню, как пылал дворец Ксеркса, подожжённый твоей рукой. Ты не пощадил его… последний оплот могущества Востока. Багряное, похожее на кровь, зарево разливалось на многие лиги вокруг. Ты стоял, выделяясь на его фоне, словно бог войны. Да, не Арес есть богом, но ты, возлюбленный. Величие твоё превзошло его и свет твоей славы затмил его. Ты бог, Александр. Бог Востока, бог мира и мой бог…
А помнишь, в Миезе? Мы были так юны… Тёплые вечера… и мы укрывались от всех. Бродили по тропинкам, держась за руки… А потом… среди трав и цветов… и я ложился головой на твои колени. А ты… ты гладил, перебирая пальцами, мои волосы… и говорил, говорил… клялся в вечной любви… Я плакал иногда, но ты… ты осушал мои слёзы губами… Ещё ты рассказывал о грядущем царстве… мечтал о том, как весь мир падёт к твоим ногам… Я смеялся… не верил тебе… Но как я был неправ, Александр!
Что это? Что это, филэ? Зачем погребальный костёр? Я ведь жив ещё… Я не хочу гореть заживо, Сандрос! Забери меня, умоляю! Сними меня с костра! Я не хочу… не хочу умирать… Ты же не позволишь? Не отпустишь просто так? О филэ! Потуши этот огонь… потуши… огонь…
Мы шли… вперёд и вперёд… Невзирая ни на что, не чувствуя усталости… Мы шли за тобой, царь… Наши сердца бились в одном ритме с твоим…
Клит, Неарх, Парменион, Кратер, Птолемей… Я… Мы жили для тебя и были готовы умереть за тебя… Битвы… сколь жестоки и кровавы они не были… мы сражались с тобой плечом к плечу… Сражения при Гидаспе, при Иссе, при Гавгамелах… я помню их так, словно они произошли вчера… Это были величайшие битвы всей истории, Александр. Они навсегда останутся в памяти потомков – и всё благодаря тебе, предводителю… Лязг стали, стоны раненых и хрипы умирающих – всё это звучит в моих ушах, словно гимн тебе, мой царь… Мы теряли наших братьев, но потери противников превосходили наши в десятки, в сотни раз… Мы проливали реки крови, но кровь наших врагов переполняла моря….
Боги были благосклонны к нам. Фригия и Лидия, Сирия и Финикия, Бактрия и Согдиана, Египет и Персия… Все они склонились к твоим ногам и приняли твоё господство. Города… сколько городов пали пред тобой… Галикарнас, Дамаск, Тир, Вавилон и Газа… Они и тысячи других рухнули на колени, не устояв перед твоим величием и мощью твоей армии… Пор и Дарий… величайшие цари эпохи… рядом с тобой они были ничтожными… Они сдались на твою милость – и ты проявил её… ты даровал им жизнь, хотя мог отнять её одним мановением руки, одним движением пальца… Ты оставил им жизнь, Сандрос – и они стали покорнейшими и смиреннейшими из твоих рабов.
«Он тоже Александр». Эти слова прозвучали громом в моих ушах, сотнями стрел пронзили насквозь моё сердце. Ты сравнил меня с собой… меня, твоего раба…
Слабея, я еле добрался до палатки… Только там, не имея больше сил сдерживаться, я разрыдался. Моё сердце разрывалось от любви к тебе, филэ… Я не слышал, как ты вошёл. А ты… ты опустился на колени передо мной и ласково прошептал: «Дурачок… какой же ты дурачок, Тион. Неужели ты не знаешь, что ты и только ты царь души Александра?»
А потом ты целовал мои мокрые щёки, гладил мои волосы, что-то нежно шептал мне на ухо… и мы снова и снова любили друг друга…
Дай мне руки… Александр… я всегда… любил целовать их… Будь со мной… не покидай своего Тиона… Почему ты отдаляешься, филэ? Я не смогу… не смогу без тебя… Сандрос… Что там за шум? Лошади ржут… бряцанье мечей о щиты… там бой, царь… Почему мы здесь? Помоги мне подняться, любимый… где мой меч? Мы должны… должны быть с солдатами… Почему ты удерживаешь меня? Так всегда… ты почти не разрешал мне… участвовать в боях… ты боялся за меня? Какой яркий огонь… когда он догорит… этот дворец… Ты боялся, что меня могут убить? О, эта боль! Раскалёнными кинжалами… Не позволяй им, Александр! Спаси меня, филэ! Не могу, не могу больше… туман над Граником… Гетайры готовы идти за тобой, царь… почему блестят глаза твои? Ты плачешь? Прости, прости меня за всё, Сандрос… Вперёд же, гетайры! За царя, за Македонию! Я не умру? Скажи, я ведь не умру? Мне страшно, мне так страшно… А ты ошиблась, как же ты ошиблась, старая Сисигамбис… Я всего лишь полководец…
Ветер с Геллеспонта… как он свеж… Я чувствую, как крепну… Правда, Александр. Ещё немножко… и я вернусь в ряды твоих воинов… не одно сражение ещё предстоит нам… Я только полежу немножко… отдохну… и ты отдохни… возлюбленный… Как прекрасно снова оказаться в Миезе… и этот запах цветов… запах дождя… твой запах, любовь моя… как ты юн… как ты прекрасен… Сандрос, мой Сандрос… поцелуй, поцелуй же меня… ведь мы оба хотим этого…
Я люблю тебя… мой царь… мой филэ… я так… тебя… люблю…
Эпилог.
- НЕТ, ГЕФЕСТИОН! НЕЕЕТ!!!!!
Дикий неистовый вопль боли разнёсся по лагерю македонцев и долго ещё звучал эхом в ушах солдат.
Александр, словно скошенный колос, рухнул на тело своего самого родного человека. Рыдания сжимали горло, жгучие слёзы стекали по щекам, но он не замечал этого. Прижавшись лицом к всё ещё горячим ладоням друга, покрывая их отчаянными поцелуями, царь исступлённо шептал:
- Не уходи, возлюбленный… не оставляй меня одного. Разве смогу я жить без тебя? Проснись же, мой филэ… Открой глаза, Тион, вернись, любовь моя…
Через восемь месяцев после смерти Гефестиона Аминтора Александр Великий последовал за своим филэ в мир теней.
|
| |
| |
